В сентябре 1802 г. в России вместо существовавших ранее коллегий были образованы 8 министерств: военно-сухопутных сил, военно-морских сил, иностранных дел, юстиции, коммерции, народного просвещения, финансов и министерство внутренних дел. Каждое министерство получило Наказ, т. е. Положение, которым определялись его задачи. Самым большим и многопрофильным стало Министерство внутренних дел. Структурные подразделения в министерствах строились по функциональному принципу. Они назывались экспедициями, впоследствии - департаментами. Одним из них в Министерстве внутренних дел был Медицинский департамент,
Первым судебно-экспертным учреждением в органах внутренних дел Царской России можно считать Медицинский Совет при Медицинском департаменте. Он был учрежден Указом от 31 декабря 1803 г. “... для усовершенствования медицинской части”. В Указе не упоминалось о производстве в нем судебных экспертиз, архивные же данные свидетельствуют, что Медицинский Совет не только проводил химические, медицинские и криминалистические исследования документов, но и контролировал подобные исследования, выполняемые в других учреждениях.
В 1811 г., в связи с образованием Министерства полиции, при нем был создан еще один Медицинский Совет. В Положении об этом Совете уже указывалось на “рассмотрение следствий о скоропостижно умерших и ревизию свидетельств сомнительных случаев по делам гражданским и уголовным, когда потребуется заключение Медицинского ведомства”.
В 1822 г. оба Медицинских Совета были объединены в один при Медицинском департаменте Министерства внутренних дел, так как Министерство полиции в 1819 г. было упразднено.
В 1836 г. в новом Положении о Медицинском Совете к кругу вопросов, подлежащих его ведению, были отнесены химические исследования различных жидкостей и составов, которые могли фигурировать при судебных следствиях.
В соответствии с этим Положением Медицинский Совет давал судебно-химические заключения по делам, которые находились в органах расследования. Судебно-химические исследования документов и иных вещественных доказательств стали особенно часто и квалифицированно проводиться после прихода в Медицинский Совет академиков Д.И. Менделеева, Н.Н. Зинина, Ю.Ф. Фрицше и других.
Заключения по исследованию документов тщательно обсуждались на заседаниях Медицинского Совета, в случае несогласия передавались другому эксперту. Подлинные заключения оставались в делах Совета, а заинтересованным судебным и следственным органам высылались копии вместе с делом. Вся переписка велась только через Медицинский департамент МВД, он и сообщал о принятом решении.
Исследования почерка и подписей в документах в России того периода выполнялись коллегиально, обычно учителями чистописания, рисования и черчения, а также секретарями столоначальников, содержателями типографий и даже чинами полицейских управлений, которые, как указывалось в циркуляре Министерства юстиции от 23 ноября 1878 г., “могут считаться вполне сведущими в деле сличения почерков”.
Первая лаборатория по проведению микроскопических и микрохимических исследований вещественных доказательств была организована также при Медицинском департаменте МВД в 1856 г. В июле 1870 г. Министерство юстиции в своем циркуляре № 224 предписало, чтобы все первичные химико-микроскопические исследования производились во врачебных отделениях, а все повторные и спорные - направлялись в лабораторию при Медицинском департаменте МВД.
5 августа 1868 г. Сенат издал специальный указ о нормах оплаты за химические, микроскопические и иные исследования вещественных доказательств (съестных припасов, различных предметов и орудий преступлений, жидкостей, подозрительных пятен и пр.), подлежащих исследованию по гражданским и уголовным делам.
В конце прошлого века русский ученый Евгений Федорович Буринский разработал метод цветоделительной фотографии, т.е. метод усиления контраста, который успешно применял в судебной практике и исследовательской работе. С помощью многократного усиления контраста изображения (до 1000х) ему удавалось выявлять и читать едва заметные и даже совершенно невидимые тексты.
В 1889 г. Е.Ф. Буринский организовал в здании Петербургского окружного суда первую в мире судебно-фотографическую лабораторию; она была небольшой, не имела даже отдельной комнаты и размещалась в коридоре помещения, занимаемого судебными следователями. Однако несмотря на неподобающие условия работы, сравнительную бедность оборудования, принадлежащего лично Е.Ф. Буринскому, его исследования отличались высоким качеством и удивляли большим количеством.
Так, за 1889 г. Е.Ф. Буринским было выполнено 78 исследований, в том числе: 29 - сравнение почерков, 9 - исследование чернил и бумаги, 10 - восстановление вытравленных и подчищенных текстов, 15 - сравнение и установление времени написания текстов и др.
В июне 1892 г. Министерство юстиции вошло в Государственный Совет с предложением об учреждении судебно-фотографической лаборатории при Прокуратуре Петербургской судебной палаты.
В Свод законов были введены статьи 428 и 429 о присяжном фотографе и его помощнике, их праве производить судебные исследования по уголовным и гражданским делам. Таким образом, первая в России правительственная судебно-фотографическая лаборатория начала функционировать в Министерстве юстиции с 1 января 1893 г.
Всеобщее признание разработанный Е.Ф. Буринским метод усиления контраста и цветоделения получил после того, как с его помощью автору удалось восстановить тексты древних рукописей, относящихся к XIV в., обнаруженных в 1845 г. при ремонтных работах в Московском Кремле.
Рукописи были найдены в медном сосуде, наполненном водой. Они представляли собой свернутые в трубки куски истлевшей кожи. На некоторых из них были заметны следы каких-то записей. На большинстве же - вообще нельзя было рассмотреть ни малейших следов текста, хотя куски кожи имели свинцовые и восковые печати.
Из сорока найденных в сосуде кожаных свитков, несмотря на решительную резолюцию царя: “Академии наук - разобрать”, ни одного документа прочитать не удалось, хотя для этой цели были привлечены крупнейшие ученые того времени. В 1846 г. эти документы были признаны нечитаемыми и сданы в Московский государственный архив, где они и пролежали еще 48 лет. Только в 1894 г. о них вспомнили и решили вновь исследовать.
Исследование было поручено Е.Ф. Буринскому. На восстановление текста первого документа ушло свыше трех недель, из них две недели Евгений Федорович потратил на приведение свитка в состояние, пригодное для исследования. Кожа была гнилой и хрупкой, при распрямлении крошилась. И только после того, как удалось ее распрямить и провести другую подготовительную работу, Е.Ф. Буринский с лаборантом приступили к выявлению текста. Результат получился потрясающий.
На восстановление второго документа ушло три месяца. За полгода все тексты были выявлены, зафиксированы на фотопластинки и прочитаны. Это был первый в мировой практике и уникальный по результатам случай подобного исследования. Описание этой работы, а также других своих исследований Е.Ф. Буринский изложил в книге “Судебная экспертиза документов, производство ее и пользование ею” (1903 г.).
В 1898 г. в Министерстве внутренних дел возникла идея создать при Ветеринарном управлении фотографическую лабораторию, аналогичную той, что имелась при Прокуратуре Петербургской судебной палаты, для выполнения микросъемок, цветоделительных и иных фотографий, а также производства различных исследований. Организация этой лаборатории была поручена Е.Ф. Буринскому, который и возглавил ее, когда она была открыта 1 января 1899 г.
В 1892 г. английский ученый Френсис Гальтон опубликовал в своей книге “Отпечатки пальцев” результаты многолетних исследований папиллярных узоров на пальцах человека. Будучи биологом, он изучал узоры с их биологической стороны. Ф. Гальтон доказал не только индивидуальность, но и неизменяемость папиллярных узоров пальцев человека в течение всей его жизни. Тем самым научно была подтверждена возможность использования отпечатков пальцев человека в судебной и полицейской практике.
Эта информация в тот же год появилась в юридической печати России. Полицейские службы и юридические деятели Министерства юстиции весьма оперативно и заинтересованно встретили сообщения о возможности использования дактилоскопии в раскрытии преступлений и уголовной регистрации. Буквально в том же году московская сыскная полиция начала снимать отпечатки пальцев с преступников некоторых категорий.
Несколько позже аналогичная практика была введена в уголовной полиции Киева, Петербурга и других городов. Появились первые дактилоскопические картотеки.
Однако официально дактилоскопия как метод розыска и регистрации преступников была введена в России в 1906 г.
29 декабря 1906 г. Департамент полиции МВД России направил начальникам жандармских управлений и охранных отделений циркуляр, в котором говорилось о необходимости введения дактилоскопии для регистрации и розыска преступников. В инструкции, приложенной к циркуляру, было сказано, что дактилоскопия является наилучшим способом регистрации, и предлагалось на антропометрических карточках преступников оставлять отпечатки указательного и большого пальцев левой руки, а также - большого, указательного и среднего пальцев правой руки. Аналогичный циркуляр был направлен губернаторам.
30 декабря 1906 г. Министерство юстиции в циркуляре, адресованном губернаторам России, также сообщало о блестящем успехе дактилоскопии и ее преимуществах по сравнению с другими методами (антропометрия и словесный портрет) борьбы с рецидивистами и бродягами. В циркуляре сообщалось о необходимости организации при Главном тюремном управлении Министерства юстиции Центрального дактилоскопического бюро, в котором следовало сосредоточить дактилокарты на всех осужденных. К циркуляру прилагались “Правила производства и регистрации дактилоскопических снимков”, утвержденные министром юстиции.
26 сентября 1907 г. Департамент полиции вновь обратился к губернаторам, начальникам жандармских управлений и сыскных отделений с секретным циркуляром № 150270, в котором разъяснял, насколько важно и необходимо в целях успешности розыска и дознания обнаружение следов преступлений, их сохранение и изъятие. Циркуляр вводил для обязательного исполнения новую инструкцию, называемую “Правила для обнаружения, сохранения и фотографирования следов оттисков кожных линий пальцев, обнаруживаемых при осмотрах мест преступлений”. Всем жандармским и охранным чинам предлагалось изучить Правила и руководствоваться ими в своей работе.
Такое активное внедрение дактилоскопии в практику работы полицейских служб вскоре дало положительные результаты. Уже в ноябре 1909 г. дактилоскопическая экспертиза была применена в Варшаве при расследовании убийства вдовы Вашкевич, а в декабре того же года - по делу об убийстве Лапинского. В обоих случаях преступники были установлены по отпечаткам пальцев.
В июне 1910 г. в Варшавском окружном суде дактилоскопическая экспертиза была использована в качестве судебного доказательства по делу Сикорского. Экспертизу произвел и выступил в суде заведующий Регистрационным бюро варшавской полиции М.Г. Жабчинский.
Для более детального ознакомления с дактилоскопической экспертизой в сентябре 1909 г. в Париж и Вену был командирован заведующий Центральным дактилоскопическим бюро при Главном тюремном управлении Н.Ф. Лучинский. На следующий год в Лозанну выезжал С.Н. Трегубов, изучавший постановку криминалистических экспертиз.
Летом 1911 г. за границу выезжала большая группа судейских и полицейских работников (16 человек), где они прослушали цикл лекций по технике расследования преступлений, который прочитал для них профессор Лозаннского университета Р.А. Рейсе. Курс лекций в виде отдельной книги, названной “Научная техника расследования преступлений”, был издан С.Н. Трегубовым в 1912 г. Позднее, переработав и дополнив материалы первой книги, С.Н. Трегубов издал в 1915 г. капитальную работу (фактически первый учебник по криминалистике), которую назвал “Основы уголовной техники. Научно-технические приемы расследования преступлений”.
В 1912 г. делегация в составе А.Н. Попова, С.М. Потапова и других выезжала в Швейцарию, Францию и Германию, где ознакомилась с постановкой работы Бюро идентификации в Париже, Института научной полиции в Лозанне, Криминалистического бюро и музея в Мюнхене. Все эти ознакомительные поездки сыграли весьма положительную роль в организации сети научно-технических учреждений в России.
В 1912 г. была реорганизована, а фактически прекратила свое существование, активно работавшая с 1893 г. судебно-фотографическая лаборатория при Прокуратуре Петербургской судебной палаты. На ее базе 9 декабря 1912 г. открылся первый в России Петербургский Кабинет научно-судебной экспертизы. В следующем году аналогичные Кабинеты научно-судебной экспертизы начали функционировать в городах Москве и Одессе, а несколько позже - в Киеве.
Управляющими Кабинетами научно-судебной экспертизы были назначены: в С.-Петербурге - А.Н. Попов, в Москве - Н.М. Шабловский, в Киеве - С.М. Потапов, в Одессе - Н.П. Макаренко.
Названные Кабинеты взяли на себя весь объем многочисленных по количеству и разнообразию научно-технических экспертиз, проводимых по уголовным и гражданским делам для правоохранительных и полицейских органов России.
Кабинеты научно-судебных экспертиз просуществовали недолго. Петербургский Кабинет сгорел вместе со зданием Судебной палаты во время Февральской революции; Московский Кабинет перестал функционировать годом позже; Киевский и Одесский Кабинеты во время Гражданской войны подверглись оккупации и тоже перестали существовать.
Однако научные кадры русских криминалистов были сохранены. С.М. Потапов, А.Н. Попов, Н.П. Макаренко, В.Л. Русецкий, В.И. Фаворский, А.А. Сальков, Б.А. Малиновский, П.С. Малиновский, П.С. Семеновский и после Октябрьской революции продолжали долго и честно работать на благо России.